Сирийские правительственные войска при поддержке России на этой неделе отбили Маарет аль-Нуман, стратегический город в провинции Идлиб, и прилегающие к нему деревни. Маарет аль-Нуман является ключевым узлом на автомагистрали М5, связывающей Дамаск с Алеппо, давно искомой сирийской военной целью в войне.
Для российского президента Владимира Путина победа Сирии и России, похоже, обойдется недешево. Его близкий союзник и друг, президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган, публично поставил под сомнение обязательства России по их Соглашению о прекращении огня в Сирии; последнее прекращение огня началось 12 января.
Эрдоган заявил на этой неделе, что «к сожалению, Россия не соблюдает ни астанинские, ни сочинские соглашения», имея в виду соглашения о деконфликтации и прекращении огня с участием так называемой «астанинской» группы-России, Турции и Ирана. «Мы ждали до сих пор, но с этого момента мы будем действовать самостоятельно. Это не угроза, но мы ожидаем, что Россия сделает режиму необходимое предупреждение».- заявил турецкий президент, объявив одновременно астанинский процесс «умирающим».
Турция поддерживает некоторые оппозиционные группировки в провинции Идлиб, в том числе в районе Маарет-Эль-Нуман, и разместила свои войска на передовых позициях в этом регионе. Анкара опасается наплыва десятков тысяч, а то и гораздо большего числа беженцев, и закрыла границу Турции с Идлибом.
Для Путина все это-часть его стратегии с высокими ставками и высоким риском для Сирии. У Эрдогана мало козырей в этой игре, и он вынужден работать с Путиным и действовать через него, несмотря ни на что. Возвращение Маарет аль-Нуман и М5 может дать Путину передышку и больше рычагов для возобновления усилий по примирению в новом раунде дипломатической игры.
«Кислое послание» в Дамаске
Этот раунд начался с неожиданного визита Путина в Дамаск 7 января.
В то время как эта встреча символизировала силу российско-сирийского партнерства и то, что положение Дамаска в войне изменилось, Путин пришел с большим вопросом к Асаду: послужит ли прекращение огня или пауза в Идлибе только для того, чтобы позволить Турции переместить некоторые вооруженные группировки в Ливию и заставить других порвать с Хайят Тахрир аш-Шам (HTS), пока Путин работал над своей неформальной дипломатией с Эрдоганом?
Асад воспринял это как «кислое послание», по мнению российского политолога Максима Сучкова. Сирийский президент почувствовал импульс в Идлибе, особенно когда мир был поглощен действиями США в Иране и Ираке, после удара американского беспилотника, убившего командующего спецназом «Аль-Кудс» КСИР Касема Солеймани 3 января.
И дело не в том, что сам Путин не разделял приоритет Асада по возвращению провинции Идлиб, удерживаемой оппозиционными группировками, включая аж 20-30 тысяч террористов, таких как ХТС, потомки «Аль-Каиды» и «Джабхат ан-Нусры» и связанных с ними радикальных джихадистских группировок. Путин, прежде всего, был разочарован неспособностью Турции отделить так называемые умеренные и националистические силы от ХТС и джихадистской вооруженной банды, как это предусмотрено в сочинских соглашениях. Наступление в Идлибе было полностью поддержано российскими военными, чьи связи с Сирией уходят в прошлое на десятилетия.
Асад, казалось, ответил своего рода «посмотрим», зная, что он, вероятно, имел преимущество в установлении темпа Идлибского наступления в его первой фазе, которое началось в декабре.
Встреча глав спецслужб в Москве привела к грубому консенсусу по Идлибу …
Путин был в Турции 8 января, на следующий день после его встречи с Асадом, с ранее запланированным визитом. Двухдневная челночная дипломатия российского президента с Асадом и Эрдоганом привела к прекращению огня, которое началось 12 января и встрече в Москве 13 января главой турецкой разведки Хаканом Фиданом и его сирийским коллегой Али Мамлуком, это первый прямой контакт на высоком уровне между Турцией и Сирией с 2011 года.
Мамлюк изложил позицию Сирии: график вывода турецких войск из Сирии и обуздание Турцией вооруженных повстанческих группировок в Идлибе. Фидан сказал, что Турция хотела бы координации по плану борьбы с курдскими Отрядами народной защиты (YPG), которые Турция считает террористической группировкой; перемирия в Идлибе, чтобы предотвратить больше потоков беженцев в Турцию и лучшей координации разведки, а так же военной деконфликтации, для предотвращения военной эскалации, согласно информации военного эксперта Метина Гюрджана.
По словам журналиста Фехима Таскина, саммит глав разведок привел к общему консенсусу по Идлибской операции.
… и еще одно неудачное перемирие
Перемирие в Идлибе было нарушено вскоре после встречи 13 января. Обе стороны обвинили друг друга в стимулировании и без того уже масштабного гуманитарного кризиса в регионе.
На брифинге в Совете Безопасности ООН на этой неделе заместитель генерального секретаря по гуманитарным вопросам и координатор чрезвычайной помощи Марк Лоукок сказал, что боевые действия в «районе Идлиба, особенно вокруг Маарет аль-Нуман, Саракеба и западного Алеппо … кажется, стали более интенсивными, чем все, что мы видели в прошлом году». Он отметил, что более 100 мирных жителей, в основном женщины и дети, были убиты в результате нападения в провинции Идлиб и западном Алеппо, начиная с 1 января, в дополнение к 1500 убитым с апреля 2019 года. «По нашим оценкам, по меньшей мере 20 000 человек переехали [из провинции Идлиб] за последние два дня , начиная с 27 января, — добавил он. — За последнюю неделю их осталось около 115 тысяч. Почти 390 000 человек бежали за последние два месяца, а 850 000, находящихся в Сирии, нуждаются в помощи каждый месяц, начиная с 2019 года».
Для Турции, которая уже принияла около 3,7 миллиона сирийских беженцев, еще об одном «исходе» не может быть и речи. Кроме того, турецкие войска размещены на наблюдательных пунктах в провинции Идлиб, согласно Меморандуму о создании зон деэскалации в Сирии, подписанному Астанинской группой в мае 2017 года. Эти аванпосты часто находятся в непосредственной близости от мест сирийских атак. Министерство обороны Турции предупредило 28 ноября, «любая попытка поставить под угрозу безопасность наших наблюдательных и контрольных пунктов, действующих в рамках Астанинского и Сочинского соглашений, будет встречена самыми решительными действиями без каких-либо колебаний на основе права на самооборону».
Путину и Эрдогану нужно поговорить
Возвращение Сирии шоссе М5 может дать Путину паузу, для еще одной попытки дипломатического решения проблемы с Эрдоганом и Асадом. Дипломатический и военный всплеск России в Сирии был очень рискованным начинанием для Путина. Тонкие красные линии российского президента в этом раунде, вероятно, были направлены на то, чтобы заверить, что не будет никаких преднамеренных или «случайных» нападений поддерживаемых Россией сирийских сил на турецкие аванпосты, и что сирийские войска займут позицию «сдержанности» после взятия Маарет аль-Нуман для обеспечения безопасности шоссе М5 и ограничения потоков беженцев. Начальник Генерального штаба Вооруженных Сил России генерал-майор А. Валерий Герасимов говорил по телефону со своим турецким коллегой генералом Яшаром Гюлером 30 января, вероятно, чтобы обсудить это направление действий.
Ожидается, что Путин и Эрдоган свяжутся по телефону, если не встретятся лично, очень скоро, для урегулирования ситуации, как считает эксперт Сучков. Нахвальство Эрдогана может быть больше дымом, чем огнем, и предназначено больше для внутреннего потребления, как пишет ТАСС. Это какое-то потерянное лицо для Эрдогана. Его войска не оказали сопротивления сирийскому наступлению, и он не помог вооруженным группировкам, поддерживаемых Турцией. Некоторые из групп, находящихся в осаде вокруг Маарет аль-Нуман, — это те, кого он поддерживает; город не является убежищем ХТС . Эрдоган знает, что он не может позволить себе эскалацию конфликта, рисковать большими жертвами и беженцами, а также подрывать свои отношения с Путиным, при наличии такого количеством других вопросов — Ливия, закупки оружия, экономические связи, плохие отношения с Соединенными Штатами, его восприятие сирийской курдской угрозы. Все они оказываются на кону. Эрдоган не может быть доволен тем, как идут дела, ведь Сирия становится трясиной для него, а не для Путина.
Путин же ведет дипломатическую игру в Сирии так, словно играет на чужие деньги. Можно, вероятно, представить себе причину для трехсторонних переговоров между Россией, Сирией и Турцией, чтобы добиться некоторого взаимопонимания по курдам. Он по-прежнему видит дипломатический прорыв по вопросу прекращения огня, основанного на обновленной версии договора 1998 года между Сирией и Турцией, когда Дамаск прекратил свою поддержку РПК и изгнал ее с территории Сирии. РПК обозначена как террористическая организация Соединенными Штатами и Турцией, и рассматривается Анкарой (и другими) как аналог YPG. Но YPG это также костяк SDF, партнера США на северо-востоке, обеспечивающего контроль над тамошними нефтяными месторождениями .
Курды тоже в игре.
Главнокомандующий SDF Мазлум Кобане на прошлой неделе в эксклюзивном интервью Амберин Заман подчеркнул, что у SDF есть свои собственные отношения с сирийским правительством и военными и изложил предложение SDF по охлаждению напряженности с Турцией. Как мы отмечали на прошлой неделе, предложение Кобане может быть принято (или нет) в Анкаре, в зависимости от того, одобрит ли его Путин. Мы предполагаем, что российский президент включает жест доброй воли Кобане в свой дипломатический арсенал.
Что касается беженцев, то призыв Путина к Эрдогану, в том числе в совместном заявлении Астанинской группы в декабре, состоял в том, чтобы беженцы вернулись в «свои изначальные места проживания в Сирии», а не только в контролируемую Турцией безопасную зону на северо-востоке.
Госсекретарь США Майк Помпео в своем заявлении на этой неделе предупредил, что в ответ на эскалацию в Идлибе Соединенные Штаты готовы предпринять «самые решительные дипломатические и экономические действия против режима Асада и любого государства или отдельного лица, которые способствуют его жестокой повестке дня».
Редакционный обзор Al-Monitor Перевод RiaTaza.com
